Актриса и художник
«Я люблю тебя, жизнь» – одну из своих самых известных песен замечательный советский композитор Эдуард Колмановский посвятил жене дяди, актрисе Театра имени Е.Б. Вахтангова Валентине Вагриной.
Они вместе жили в большой квартире на Арбате в доме 35, напротив театра. Юный Эдуард очень любил Ваву (так В.Г. Вагрину звали друзья и соратники). Валентина Григорьевна отвечала ему взаимностью – прочила блестящее будущее и называла своим талисманом. Валентина Григорьевна Вагрина стала первым дарителем Российского фонда культуры. В свидетельстве о дарении так и написано – номер 1. В 1988 году она передала в Фонд 288 работ своего супруга, прекрасного пейзажиста Николая Ивановича Осенева. Сохранился документ, в котором Валентина Григорьевна пишет, что не возражает против передачи картин в фонды других музеев страны при условии их открытого экспонирования.
Воля актрисы была исполнена, и сегодня картины Николая Осенева можно увидеть в Кемеровской картинной галерее, Музее Л.Н. Толстого в Москве, Пензенской картинной галерее, Удмуртском республиканском музее изобразительного искусства в Ижевске, Калининградской областной картинной галерее, а также в Кустанае (Казахстан) и многих других музеях России.
 Заслуженная артистка РСФСР Валентина Вагрина |
 Заслуженный деятель искусств Николай Осенев |
Валентина Хацревина родилась в 1906 в Витебске. «Вагрина» – это сценический псевдоним от имени и отчества актрисы (Валентина Григорьевна). В 1920-е годы она переехала в Москву, где поступила в Высшую театральную школу при театре имени Вахтангова. Она была одной из последних учениц великого Евгения Вахтангова. В театре сыграла много ролей, которые сделали её знаменитой: Офелию в «Гамлете» Шекспира, графиню в «Человеческой комедии» Оноре де Бальзака, китайскую принцессу в спектакле-визитной карточке театра «Принцесса Турандот».
Но в 1937 году слава и аплодисменты закончились. По обвинению в измене был арестован, а позже расстрелян муж Валентины Вагриной – крупный работник торгпредства Давид Маркович Колмановский. А позже пришли и за самой Валентиной Григорьевной как за женой «врага народа».
По воспоминаниям писательницы Анны Масс, театр пытался вызволить Вавочку. «Вышли» на следователя, но тот сказал:
«Освободим, если она откажется от мужа».
Вавочка от мужа не отказалась. Её отправили в лагерь.
Этим лагерем для Валентины Григорьевны стал Карлаг, Долинка. Там Вагрину использовали на сельскохозяйственных работах – она убирала пшеницу и, роясь на полях, переворачивала промокшее от дождей зерно на токах для сушки, доила коров…
В 1946 году её освободили.
«Она вернулась поблёкшая, постаревшая, о прежней её легендарной красоте можно было лишь догадываться, – писала Анна Масс. – В Москве её не прописывали, да и негде ей тут было жить. Но театр остался верен себе: добился прописки. Её снова приняли в труппу и сразу дали роль Джесси в пьесе Константина Симонова «Русский вопрос».
Но, к сожалению, ещё долго после мучений и страданий в лагере жизнь не отвечала актрисе взаимностью. Её держали под подозрением и после Великой Победы. А вскоре, как пишет Юрий Геранимус в книге «В молодые годы»:
«Ваву из театра под давлением «органов» уволили».
И далее:
«Хлопотать за неё пошли к тогдашнему шефу госбезопасности Абакумову артисты-вахтанговцы Горюнов и Абрикосов. Выискивая аргументы в пользу восстановления Вавы в театре, они неосторожно сказали Абакумову: «Вагриной разрешили жить в Москве. Значит, она должна где-нибудь работать». На что Абакумов сказал: «Это легко исправить» – и тут же отдал распоряжение: Ваву из Москвы выслать».
В это тяжёлое для Вагриной время её выручает Эдуард Колмановский. Он знакомит её с Николаем Ивановичем Осеневым, который занимал тогда высокий пост председателя Московского отделения Союза художников СССР (МОСХ). Он был автором хрестоматийной просоветской картины «Первое слово Советской власти». Эта работа пользовалась успехом почти у всех зрителей. Благодаря ей он и занял большую должность в Союзе художников.
История с первым мужем Вагриной повторилась уже с Николаем Осеневым. Тогда Валентина Григорьевна не отказалась и не предала мужа, а сейчас Николай Иванович был готов ехать за своей возлюбленной на край света. Это была любовь с первого взгляда. Он сразу увёз Ваву в любимую Тарусу, где они и поженились.
Именно в Тарусе Николай Иванович создал свои великолепные картины русской природы.
В 1955 году Валентину Григорьевну реабилитировали, и она стала снова жить в Москве, вернулась в театр, где проработала до пенсии.
Вместе с Николаем Осеневым они много ездили по стране. Побывали в самых её отдалённых уголках. Часто выезжали и в другие страны. Особенно полюбилась Франция. В 1981 году в Москве даже была открыта выставка Николая Осенева, посвящённая Франции. Выставка имела большой успех. Но всё-таки самым любимым городом для художника всегда оставалась Москва.
Осенев был отзывчив и внимателен. Никто никогда не слышал от него грубого слова. Человек, который общался с ним на фронте, рассказывал, что и там в самых острых ситуациях офицер Осенев не позволял себе даже повысить голос. А служил Николай Иванович в «тяжёлых» частях. Войну прошёл минёром. Даже после её окончания полгода занимался разминированием уже мирной земли.
Много писал пейзажи. Остались сотни великолепных рисунков, никогда не показанных художником из-за обострённой скромности и требовательности к себе. Когда, увы, уже после смерти художника его друзья собрались в мастерской, то впервые увидели сотни работ, нигде не выставлявшихся. Постоянно раздавались восклицания:
«Посмотрите, какая это прекрасная вещь, почему же это нигде не было показано?!»
Дом Осеневых – великолепного художника и выдающейся актрисы – всегда отличался особой привлекательностью. Здесь всё было сделано с большим вкусом умелыми руками Николая Ивановича. О себе, о своём творчестве он постоянно отмалчивался, считая, очевидно, что работы сами должны говорить за себя.
В последние годы жизнь повернулась к Валентине Григорьевне Вагриной своим добрым, светлым лицом – реабилитация, любимый театр и заботливый любящий муж. Казалось, это Бог таким образом выплачивал ей компенсацию за тяжёлые времена, проведённые в лагере. Но сама Валентина Григорьевна считала, что ей помог талисман в лице любимого Эдички, который неизменно, после каждой поездки, встречал Валентину Григорьевну и Николая Ивановича на перроне вокзала с цветами. Вава кричала, увидев и обнимая его:
– Я люблю тебя, жизнь!
Эдик отвечал:
– И надеюсь, что это взаимно!
Материал из архива коллекций даров Российского фонда культуры. Предоставлен главным хранителем О.К. Земляковой
Фото: открытые источники, архив Российского фонда культуры