Камера, мотор!
Вручение премии «Белый квадрат» – одно из любимых событий в среде кинематографистов. Вот уже много лет коллеги кинооператоров – актёры, режиссёры, продюсеры – собираются для того, чтобы поддержать товарищей по цеху и отдать должное малозаметным, но неоценимо важным для кинопроцесса профессионалам.
Премия основана Гильдией кинооператоров СК России, Союзом кинематографистов России, кинокомпанией «Альянс», Российским фондом культуры и Министерством культуры Российской Федерации в 2004 году. В этом году премию за вклад в операторское искусство имени Сергея Урусевского получил оператор Александр Иванович Антипенко. О дружбе с Сергеем Параджановым, о работе с Андреем Тарковским и о хинкалях – в материале Российского фонда культуры.
О войне
Я был у бабушки под Киевом, когда началась война. Туда уже вошли немцы. Возвращаясь вместе с матерью и маленьким Федей, моим младшим братом, домой, мы попали в мёртвую зону. Мама шла, а вокруг свистели пули. Она встала, подняла руки к небу: «Боже, если хочешь сохранить нас, то сохрани всех. Если хочешь убить, то убей всех вместе, не оставляй никого». Так она шла и молилась, пока не свалилась в окоп к нашим солдатам. Те очень удивились и сказали ей, что она – святая. Один из них выставил лопату над землёй, и её тут же пробила пуля. Вот так закончилось моё военное детство.
О первой профессии
Я поступил в ремесленное училище на столяра-краснодеревщика. Эта профессия мне очень нравилась. Когда пришло время распределения, то весь наш курс послали на киностудию, чтобы мы делали декорации и реквизит. В обед я бегал смотреть на киносъёмки. Помню огромное количество света. Операторы поднимались на кране. Режиссёр бегал с трубой, давал указания актрисе. Когда я это увидел, то понял, что хочу заниматься светом и тоже подниматься на кране. Я бросил моё любимое столярное дело и перешёл на съёмочную площадку.
ВГИК
Со ВГИКА меня выгоняли три раза, а с кино – два раза. За картину «Мольба» и за фильм «Аленький цветочек». Меня спасал Борис Израилевич Волчек. Первый раз это случилось на вступительных экзаменах, тогда я поступил на его курс. Помню случай, на студии кто-то, проходя мимо, поздоровался, но отчество моё забыл. Я подсказал: «Израилевич». И пошло-поехало. Все стали называть меня Александром Израилевичем. Потом выяснилось, что я всё-таки Иванович. Я взял этот прикол от моего мастера, который сделал из меня человека. Я ему очень за это благодарен.
Сергей Параджанов
Ещё до армии в 1957 году я видел его на киностудии. Бегал какой-то человек с бородой. В один из дней я пришёл к Параджанову, и он говорит мне: «Ты видел картину «Иваново детство» Андрея Тарковского?» Каждый, кто переступает порог моего дома, должен посмотреть этот фильм». «Запомните! – говорил он. – В кино родился киногений». На премьеру фильма приехал сам Андрей Тарковский с оператором Вадимом Юсовым. Мы с Параджановым пошли на рынок и купили самых красивых яблок. Много купили. Где-то 15 килограммов. Я говорю: «Куда столько?» «Потом поймёшь», – говорит. Пришли домой, и Сергей Параджанов рассыпал все яблоки по полу. Когда вечером зашёл Тарковский с Юсовым, первое, что они увидели – яблоки. И Андрей Арсеньевич в присущей ему манере произнёс: «Серёжа!»
Александр Антипенко (Автор фото: Андрей Тарковский)
Сергей Герасимов
Герасимов пригласил меня без диплома на киностудию имени Горького помогать главному оператору Владимиру Абрамовичу Раппопорту снимать фильм «Журналист». Я отснял все пробы, а потом говорю: «Сергей Аполлинариевич, я получил телеграмму от режиссёра Сергея Параджанова. Он приглашает меня снимать картину «Киевские фрески». Последовала знаменитая герасимовская пауза. Затем он сказал: «Я понимаю, что значит для оператора изобразительный режиссёр. Я вас благословляю. Если будет плохо, помните, что я вам всегда-всегда помогу». Если бы я тогда остался с Сергеем Герасимовым, то у меня была бы и квартира, и прописка. Всё было бы, но бытовые дела тогда меня не очень интересовали.
О дипломной работе
Я поехал к Сергею Иосифовичу Параджанову. Когда прочитал сценарий, понял, как это интересно. Я стал расписывать съёмку, но Параджанов остановил меня: «Саша, это всё было в фильме «Тени забытых предков». Забудь. Мы будем снимать новое кино. Другое». На съёмках была найдена статика, которую я потом назвал «антикино». Когда всё остановлено, камера вообще не движется, а перед камерой происходят, как в театре, действия – балет, какие-то цирковые номера. Картину закрыли с формулировкой «Это издевательство над советской действительностью». Параджанова отстранили от этой картины. Я приехал во ВГИК, хотел показать эту картину как дипломную работу, но мне сказали, что лучше этого не делать. Как хорошему студенту мне поставят за неё только «3». Так без диплома я вернулся на Киевскую киностудию, а Параджанов уехал в Армению.
«Мольба» и хинкали
Когда Тенгиз Абдуладзе не смог найти оператора для своей картины, которая тогда называлась «Змееед», он в отчаянии обратился к Параджанову. И тогда Сергей Параджанов посоветовал меня. «А что он снял?» – поинтересовался Абдуладзе. – «Он снял гениальную картину «Киевские фрески». Слово «гениальный» у Параджанова считалось обыденным. На следующей день я получил телеграмму с приглашением снимать картину «Мольба» с Тенгизом Абдуладзе, Сценарий мне очень понравился. Единственное, что я не понимал, это – хинкали. Показалось, что это какие-то «зверьки». Что это грузинские пельмени, я понял только потом. «Мольба» – это фильм о поэте и его внутреннем мире. «Мольба» – это песня. Это моё, мне это близко. Я бы снимал такие фильмы без перерыва.
Андрей Тарковский
Я был допущен в его дом. Много фотографировал Андрея Арсеньевича. У него усы, извините за сравнение, ходили, как у таракана, когда он волновался. Тогда я откладывал фотоаппарат и начинал разговаривать с ним. Через два дня всё уже было нормально. Тарковский брал мою камеру и фотографировал уже меня. Интересно, что в его интерьеры я не привносил своего света. Это реальные интерьеры, в которых он жил и работал. Когда я напечатал снимки и пришёл к Андрею Арсеньевичу, то он долго смотрел на фотографии, а потом сказал: «А это что?» Я ответил, что не заметил, но, видимо, при печати гипосульфит попал на плёнку и дал такой странный эффект. Это как метастазы над головой, как предвестник его страшного диагноза.
Мосфильм
С трудом «Мосфильм разрешил мне снимать их продукцию. Фильм «Аленький цветочек». Это заслуга режиссёра Ирины Поволоцкой. Она настаивала, чтобы я был оператором на этой ленте. Сценарий мне понравился, и поэтому мне было очень интересно найти философское значение Аленького цветочка. Я вспомнил, что есть такая плёнка, которая использовалась для космоса. При инфракрасном фильтре она передавала зелёный лист красным цветом. Пришёл в Госкино и сказал, что мне нужна такая плёнка. Меня отправили к Министру химической промышленности. 15 дней ходил, не мог попасть на приём к министру. И тут выдался момент, когда секретарша куда-то отлучилась. Открылась дверь, и я прошмыгнул в кабинет. «Здравствуйте! – говорю. – Нам нужна плёнка». – «Вы опоздали. Мы уже месяц назад заказ тот закрыли». Я начинаю настаивать. И министр понимает, что перед ним «сумасшедший» и лучше разрешить ему.
Итоги
Если у меня не получилось снять большое государственное кино, то только по моей вине. Меня и Сергей Бондарчук приглашал оператором на «Ватерлоо». Я не понимал, что я буду делать у Бондарчука после «Мольбы». А сейчас думаю, может, и надо было. Бог дал мне шанс, другим вообще не даёт. Этим шансом я не воспользовался и виню только себя. Однажды позвонил мне Тенгиз Абдуладзе и попросил срочно приехать, так как его молодой оператор испортил всю съёмку. Я не смог, так как был в экспедиции с молодым режиссёром Владимиром Грамматиковым. Абдуладзе потом жутко обиделся. И я остался с носом, так у меня могла быть замечательная картина «Покаяние». Но это мой характер, я не мог поступить по-другому.
Справка: Александр Иванович Антипенко окончил операторский факультет ВГИКа в 1966 году (мастерская Б.И. Волчека). Заслуженный деятель искусств РСФСР, член Гильдии кинооператоров СК России. С 1978 года читает курс лекций по операторскому мастерству на Высших курсах сценаристов и режиссёров. Избранная фильмография: «Мольба» (реж. Т. Абдуладзе, 1967), «Семь минут с кинооператором Урусевским» (док., сценарист, режиссёр, оператор, 1969), «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты» (реж. В. Грамматиков, 1982), «Мио, мой Мио» (реж. В. Грамматиков, 1987) и другие. Снял 20 видеосюжетов киножурнала «Ералаш».
Фото: Гильдия кинооператоров Союза кинематографистов России