Дары и дарители
Рано утром 10 декабря 1937 года он шёл по коридорам тюрьмы в полном параде. Высокий, стройный, несмотря на уже преклонный возраст, ещё вполне энергичный и красивый мужчина. Его гордо поднятая голова и пушистые, аккуратно подстриженные усы не выдавали в нём ни капли страха. Хотя он прекрасно понимал – часы его пребывания на этой земле сочтены.
Фёдор Александрович Головин родился в семье потомственных дворян. Древний род Головиных ведёт своё начало ещё с XV века. Окончив лицей Цесаревича Николая в Москве, Фёдор Александрович поступил на юридический факультет Московского университета. Служил в земском собрании. Был почётным мировым судьёй в Дмитровском уезде Московской губернии, откуда дважды избирался в Государственную Думу – был членом Государственной Думы II и III созывов.
В коллекции даров Российского фонда культуры хранятся уникальные вещи, некогда принадлежащие общественному и политическому деятелю, председателю Государственной Думы Фёдору Александровичу Головину, – небольшая фаянсовая тарелочка и печатка с гербом рода Головиных. На тарелке изображена карикатура на политика, датированная 1907 годом, – примерно в это время Головин был избран в Государственную Думу во второй раз.
По воспоминаниям современников Фёдор Александрович Головин всегда был очень корректен и благороден, и с ним всегда можно было сговориться. Но служащих губернского земства он невольно распустил и избаловал. Головин не считал себя вправе вмешиваться в политические взгляды подчинённых. Не осознавая это, Фёдор Александрович тем самым негласно поощрял их в политиканстве в ущерб делам – так стали появляться очаги революционной пропаганды, где врачи и другие служащие за спиной своего председателя вели преступную деятельность.
В дневниках Екатерины Яковлевны Кизеветтер, жены историка и депутата Думы А.А. Кизеветтера, сохранились её впечатления о характере Фёдора Александровича Головина, относящихся как раз ко времени его председательства в Государственной Думе второго созыва:
«На меня лично Головин производит очень хорошее впечатление. Я не могу разбираться в юридических тонкостях, в деталях, но непосредственное впечатление от председательствования благоприятное. Всегда ровный, бесстрастный, равно беспристрастный и к правым, и к левым, стойкий в своих требованиях Головин, мне кажется, импонирует Думе. На всей его фигуре, сухой и корректной, лежит отпечаток благородства и выдержанности».
Этот отпечаток выдержанности и спокойствия Головин сохранил до самых последних своих дней. Чем Фёдор Александрович не угодил новой власти, которая обосновалась в Кремле после Октябрьской революции 1917 года, доподлинно неизвестно, но бывший политик попал под жернова массовых репрессий, проводившихся органами НКВД в 1936-1937 годах. Его палачам, уверены историки, вполне достаточно было нелицеприятных упоминаний имени Головина в статьях В.И. Ленина, посвящённых работе V съезда РСДРП, проходившего как раз в дни работы Думы. Вождь большевиков, как известно, люто ненавидел кадетов, а Головин был основателем кадетской партии в России.
По воспоминаниям Бориса Зайцева о времени Помгола – писателя, всегда питавшего слабость к «безукоризненно лысой, изящной и умной голове» этого кадетского лидера – Головин держался с достоинством истинного представителя древнего рода, восходившего к византийской династии Комнинов:
«Через полчаса по прибытии на Лубянку, когда другие ещё горячились, расходовали подожжённую нервную энергию, Фёдор Александрович уже сел играть с чёрно-мрачным и также равнодушным Кутлером. Откуда они добыли шахматы, я не помню: кажется, тут же и смастерили из картона. Впрочем, игра продолжалась недолго: нас повели в ещё новое помещение. ФА (Фёдор Александрович) равнодушно забрал фигурки, записал положение и в своём элегантном костюме, белых брюках, с шахматами под мышкой зашагал по застеночным коридорам».
После отбоя Головин безмятежно уснул. Он лежал на спине. На его правильном, лысом черепе блестел, как на слоновой кости, луч электричества. Руки аккуратно сложены накрест, белые брюки в складке, жёлтые ботинки, воротнички даже не расстёгнуты. Он и позже спал всегда в полном параде. Объяснял так, что если ночью позовут на допрос или расстрел, то нельзя выходить на такое дело не в порядке.
Торжественное собрание в день открытия II Государственной Думы в зале Таврического дворца
Так, уверены историки, было и в день казни. Фёдор Александрович Головин погребён в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой. После смерти все его вещи, в том числе тарелочка и печатка, перешли к дочери и долгое время хранились в семейном архиве Головиных.
Дочь Фёдора Александровича была замужем за советским физиком, профессором, великим учёным Николаем Николаевичем Маловым. Во время Великой Отечественной войны Малов ушёл добровольцем на фронт. Но после приказа о демобилизации из армии профессоров и докторов вернулся на факультет, где сыграл исключительную роль в руководстве физическим факультетом во время войны. Это был выдающийся человек!
Именно Николай Николаевич после смерти супруги передал вещи Фёдора Александровича Головина в только образовавшийся тогда в 1986 году Советский фонд культуры. Предметы выставлялись на III Выставке даров Российского фонда культуры.
Рисунок на тарелке принадлежит кисти карикатуриста и художника Валерия Каррика. Сын фотографа и акварелиста Вильяма (Василия) Андреевича Каррика имел британское гражданство, но всю жизнь считал себя русским. Он рисовал шаржи сначала на деятелей русской культуры, а потом взялся и за политиков.
Его открытки в дореволюционной России пользовались большой популярностью. Но надо сказать, что все они были сделаны с большой любовью к русскому человеку. Даже навсегда покинув страну, Каррик продолжал участвовать в жизни Русского зарубежья, сотрудничал с эмигрантскими изданиями. Для книги английского историка Б. Пэйрса «Russian memoirs» исполнил 12 карикатур на лидеров Государственной Думы I и II созывов, и одна из них была карикатура на общественного и политического деятеля, председателя Государственной Думы, дворянина Фёдора Александровича Головина.
Материал из архива коллекций даров Российского фонда культуры. Предоставлен главным хранителем О.К. Земляковой.
Фото: открытые источники, архив Российского фонда культуры