Виктор Чижиков, его 333 кота и один мишка

Выставка работ «Рисуй сердцем» автора олимпийского мишки, детского художника Виктора Чижикова открылась в Нижнем Новгороде. Выставка уже побывала в Ульяновске, Ижевске, Сарапуле и Алапаевске.

Российский фонд культуры подготовил её к 85-летию художника, но в 2020 году Виктор Александрович ушёл из жизни, и выставка получилась прощальной. 

Трудно сосчитать, сколько поколений детей выросли на рисунках Виктора Чижикова ― журналы «Весёлые картинки» и «Мурзилка» издавали миллионными тиражами. Чижиков иллюстрировал Самуила Маршака и Агнию Барто, Дональда Биссета и Льюиса Кэролла, Корнея Чуковского и Сергея Михалкова. Те, кому в детстве попали в руки эти книжки, видит их героев глазами художника.

А в 1980-м году, во время Московской Олимпиады, весь мир познакомился с талисманом первых олимпийских игр в Советском Союзе, олимпийским мишкой. Чижиков создал представителя нашей страны – доброго, весёлого спортивного медведя. О том, как это произошло, в интервью с женой художника Зинаидой Сергеевной Чижиковой.

― Зинаида Сергеевна, мне кажется, что меня, как и многих моих ровесников, иллюстрации Виктора Александровича Чижикова сопровождали десятилетиями. Сначала ― в книжках со стихами Маршака и Агнии Барто, которые мне читали родители, потом ― в «Волшебнике Изумрудного города» Александра Волкова, потом в журнале «Пионер», где печаталась «Алиса в стране чудес» с его иллюстрациями. Лет десять назад я покупала «Алису» с его рисунками в подарок друзьям и подумала, что Чижиков всегда узнаваем. Ему не пришлось менять почерк в конце 80-х или в 90-е, когда все вокруг стало меняться?

― Лихие 90-е для нас оказались очень даже неплохими. К тому времени Виктор Александрович был уже одним из маститых детских художников, предложений к нему было много. Когда начали разваливаться старые советские издательства, мы сначала растерялись: как мы будем жить, на что? А потом появились предприниматели, которые договаривались с нами о переиздании книг. 

Виктор Александрович не менял почерк, он всегда был верен себе. Его мастерство росло постепенно: чем больше он работал, тем больше интуитивно понимал. Он вообще человек, который идет не от разума, а от чувств. Эмоциональный во всем.

Как вы знаете, он плохо различал цвета. Все ему говорили: «Попробуй нарисовать так, как ты видишь». Он уже примерно знал, какая краска что несет с собой, и как-то приспособился к своему дальтонизму, но некоторые цвета не различал. Помню, была прекрасная осень, мы шли какой-то аллейкой, и слева и справа был просто пир для глаз. У Бунина есть стихи замечательные: «Лес, точно терем расписной, лиловый, золотой, багряный…» Я иду, обалдеваю от этой красоты, говорю ему. А он: «Да-да». ― «Что да-да, разве ты не видишь?» - «А что видеть?» Тут только я узнала, что он не различает цвета. Хотя проучилась с ним пять лет, ходили вместе на этюды, он рисовал, как мы все.

Виктор и Зинаида Чижиковы

― Вы не помогали ему в работе, как многие жены великих мужей?

― Помогать ему нельзя было, он не любил вторжения в его творчество. Все свои книжки он придумывал, у него был дар юмориста, выдумщика. Зверей он очеловечивал, и обязательно чтобы юмор присутствовал. Вот это была его сильная сторона. Я могла ему только композицию подкорректировать. Как-то, помню, сказала: «Витя, зачем ты каждый сантиметр заполняешь интересными деталями?» У него очень плотные рисунки, одной иллюстрации хватило бы на целую книжку, если ее увеличить. Но он так рисовал, так видел мир.

― Я где-то читала, что из всех зверей Чижиков предпочитал котов. А у вас были коты дома?

― Два кота у нас было. На даче четыре года жил рыжий кот, он пропал, когда мы куда-то уезжали. Второй кот, тоже рыжий, прожил с нами четырнадцать лет.

― Вот, значит, кто был главной моделью для рисунков, вошедших в книгу «333 кота». А кто написал к ним тексты?

― Художник Андрей Усачев, очень предприимчивый человек. Он знал, что у Вити есть рисунки кошек. Попросил показать ему эти рисунки и сказал: «Виктор Александрович, позвольте мне договориться с издательством, чтобы выпустить ваших котов отдельной книгой». Нашел издательство, договорился, предложил этих котов и написал к ним стихи. Книжка получила номинацию лучшей книжки года.

Один из котов Виктора Чижикова

― А сколько времени Виктор Александрович делал Олимпийского мишку?

― В начале 1977-го года к нему обратились. Сначала наши власти хотели, чтобы народ нарисовал медведя. Народ выбрал этого зверя ― вот пусть и придумывает образ. Посыпались ужасные медведи, ни один из них не подходил, и тогда обратились в МОСХ, чтобы привлечь к созданию талисмана детских художников.

Наш приятель, Володя Перцов, играл в теннис с одним из председателей правления МОСХа ― Олегом Савостюком, и тот после игры сказал ему: «Почему бы вам, художникам детской книги, не собраться и не нарисовать этого медведя? Нам уже пора запускать его в производство, а медведя нету». Перцев пришел к нам, Витя отмахнулся: «Да что ты, у меня горит книжка Агнии Барто». Перцев говорит: «Это заказ, можно сказать, правительственный, отложи все». И вот собрались четыре художника детской книги, Веня Лосин, Женя Монин и Володя Перцов, все они были друзья. Засели у Вити в мастерской и рисовали недели две, наверное. Скопилась целая гора этих медведей. Поскольку художников четверо, каждый смотрит на эскизы и говорит: «Нет, это не то».

Одна из последних фотографий Виктора Александровича Чижикова

В Олимпийском комитете предложили: «Соберите все, что у вас есть, и приносите». Перцов так и сделал. «А вот это чей эскиз?» ― «Чижикова». ― «Зовите». Вите сказали, когда он пришел со своими набросками: «Разрабатывайте, и побыстрее». Через три месяца он принес на листе, который мы тогда называли «четвертушка», акварельный рисунок.

Медведя рисовали не только Витя и его друзья, был объявлен закрытый конкурс, в котором участвовали многие художники. Приехал лорд Килланин, президент МОК, ему показали всех медведей и его выбор пал на Витиного. Витя хотел, чтобы советский талисман был не косолапым медведем, а ловким, спортивным, олицетворением мощи нашей страны. 

По материалам газеты «Культура»