В Ульяновске завершается выставка Российского фонда культуры «За Веру и Верность!»


В Ульяновске завершается выставка Российского фонда культуры «За Веру и Верность!»

В Ульяновске завершается фотовыставка Российского фонда культуры «За Веру и Верность!», посвящённая Российской императорской гвардии. На выставке представлены более 170 фотографий из архива Фонда.

Знамёна, штандарты, наградные медали, серебряные трубы и литавры, ордена, оружие, полковые иконы, георгиевские ленты, письма и списки полков – именно по этим предметам посетители могут понять и прочувствовать, какой была Русская гвардия в начале прошлого века.

Один из героев выставки – Борис Геруа. Художник, офицер, ближайший соратник Брусилова. Герой Русско-японской войны, начальник разведки штаба 1-й Маньчжурской армии, участ­ник Первой Мировой и Граж­данской войн. Этот человек всегда был на самых важных участках государствен­ной и военной службы. В последние годы Геруа жил в Англии и посвятил себя изобразительному искусству, но даже живя на чужбине, он имел достаточно поводов для воспоминаний и никогда не забывал о своей Родине. Геруа покинул Россию в ново­годнюю ночь на 1919 год, пе­рейдя пешком Финский за­лив. В Финляндии встре­тился с Юденичем, и тот направил его в Париж, а потом в Лондон, где Борис Геруа остался навсегда.

Командир Лейб-гвардии Измайловского полка генерал-майор Б.В. Геруа. 1916 г.
Командир Лейб-гвардии Измайловского полка генерал-майор Б.В. Геруа. 1916 г.

Прадед Бориса Геруа, Клавдий Геруа, архитектор, профессор и академик, был приглашён в Россию Ека­териной II во времена бурного строи­тельства Санкт-Петербурга. Отец, генерал-май­ор и командир Минской бригады, пользовался большим уважением в обществе. Бабуш­ка, со стороны матери, была дочерью генерала от ин­фантерии, сподвижника А.В. Суворова. С такой родословной дорога в Пажеский корпус у Бориса Ге­руа была предопределена с рождения.

Преподавание в корпусе ве­лось на высочайшем уровне. Читали курсы не только свои преподаватели, но и приглашались профессора универси­тета и других высших военных заведе­ний. Так, артиллерию и фортификацию преподавал известный композитор Це­зарь Антонович Кюи.

Пажеский корпус. Группа пажей у артиллерийского орудия. 1886 г.Автор фото: Диго Николай Дмитриевич
Пажеский корпус. Группа пажей у артиллерийского орудия. 1886 г.
Автор фото: Диго Николай Дмитриевич

Существенным отличием от других во­енных школ и училищ была универсаль­ность подготовки. Пажи обучались и ар­тиллерийскому, и кавалерийскому, и пе­хотному делу, тогда как другие училища делились исключительно по специаль­ностям. Царская семья знала в лицо многих пажей, а великие князья часто помогали зачислению выпускников в тот или иной гвардейский полк. Потрясающими впечатлениями были для пажей служба во время высочай­ших церемоний, встреча траурного по­езда из Крыма, доставившего тело Але­ксандра III, или участие в свадьбе пос­леднего русского государя Николая II и Александры Фёдоровны 14 ноября 1894 года.

Лауриц Туксен. Свадьба цесаревича Николая. 1984 г.
Лауриц Туксен. Свадьба цесаревича Николая. 1984 г.

Потом, уже за границей, Геруа снова и снова возвращался памятью в тот неза­бываемый день. Когда вместе с другими пажами встречали они у Великокняже­ского подъезда карету с Александрой Фёдоровной и её сестрой великой кня­гиней Елизаветой Фёдоровной, как ожидали они выхода Августейшей че­ты в Арапской комнате, как вышел Николай II в мундире лейб-гвардии Гусарского полка. Как несли пажи за императрицей тяжёлый, огромный, в шесть аршин шлейф вместе с гофмейстерами в расшитых чулках и башма­ках и шталмейстерами в ботфортах со шпорами и как труд­но было удерживать им всем шлейф, лавируя между пани­кадилами и аналоем.

 

Борис Владимирович, как самую драгоценную реликвию, хранил выпускное кольцо пажей – перстень, вло­женный в стальной обруч, на котором были выгравированы количество выпускников корпуса, внутри – фамилия вла­дельца, день и год выпуска. Перстень был символом ордена мальтийских рыцарей, девиз которых для пажей был глав­ным: «Ты будешь твёрд как сталь и благороден как золото». Звенья одной цепи накрепко связывали выпускников Паже­ского корпуса в единую семью. Даже в эмиграции они неиз­менно собирались в день своего праздника: 12/25 декабря.

   

Выставка в Ульяновске работает до конца января

В жизни Геруа была служ­ба в Генеральном штабе, войны, революция и вынужденная эмиграция. Сам Борис Владимирович любил вспоминать один случай, когда военное прошлое выручило его уже в Англии. Директор художественной школы в Челси Джон Ревель, куда Геруа поступил, однажды зашёл к этому единственному русскому ученику своего заведения. И каково же было его изумление, когда Борис Владимирович предстал перед ним в форме полковника лейб-гвардии Измайловского полка с орденами Святой Анны и Святого Стани­слава 1-й степени. Ревель был настолько поражён совершенно новым, каким-то совсем другим благородным обликом Геруа, что предложил место преподавателя. Так определилась судьба офицера-художника на ту­манных берегах Альбиона, потому что появи­лась возможность окончательно заниматься своим самым любимым делом.

В штабе Особой армии
В штабе Особой армии

Талант его как художника расцвёл в эмиг­рации несмотря на то, что, ещё будучи в корпусе, Бо­рис Владимирович изумлял товарищей своими меткими шаржами, и кое-какие из его карикатур попали в музей кор­пуса. Мужской портрет сухой кистью, выполненный в Лондоне в 1921 году, перепечатали в нескольких газетах и журналах. В то время он работал в аба­журной мастерской у одного соотечественника, товарища по несчастью. Они развлекались тем, что в узоры вписывали русские, как сейчас говорят, «ненормативные слова». Че­рез несколько лет дар художника нашёл себе более серь­ёзное применение.

Б.В. Геруа. Парадное утро гвардейского офицера. Париж, 1938 г.
Б.В. Геруа. Парадное утро гвардейского офицера. Париж, 1938 г.

Он необычайно точно умел передать настроение героев сво­их портретов. Ощущение свежего воздуха словно струится с его пейзажей. Мастер отточенной, чёткой линии.

Он очень много делал для сохранения памяти о России и своих товарищей и поэтому с огром­ным удовольствием принял участие в состав­лении сборников «Измайловская старина», выпускавшихся его сослуживцами в 30-х годах в Европе. Эти с любовью подготовленные, с вклеенными фотографиями, машинописные сборники хранились в США, в музее русско-американского общества «Родина», а теперь на­ходятся в собрании Российского фонда культуры.

Материал подготовлен главным хранителем Российского фонда культуры Ольгой Земляковой совместно с историком и исследователем русской эмиграции Виктором Леонидовым.

Фото: открытые источники, архив Российского фонда культуры